Вот уже пятую неделю подряд Арсение праздновал выход своего нового
сингла, в этом нужном, и даже можно сказать полезном деле ему помогал Раду.
А как же иначе? Столько сил, столько трудов и главное наличности на это дело
потрачено, надо же оттянуться по-человечески.
Ночные клубы и девчонки от 20 и младше, одна краше другой. А уж какие мальчики!
Блеск, красота!
Однако, как-то с утричка, со сранья самого, отправился Арсение в банкомат, снимать
очередную порцию наличных. Стоял в тесной кабинке банкомата, пыхтел, пыжился,
все пытался засунуть карточку в маленькую щелочку, специяльно для нее предназначенную,
но увы, после вчерашнего загула ручки тряслись, карточка все попадала мимо,
ругался, нецензурно выражался, в итоге наконец засунул проклятущую карточку
в банкомат. Ура! Но увы трясущиеся ручки не туды тыкнули и вместо налички появился
чек с остатком на счете. Долго Арсение разглядывал чек, крутил в руках, задаваясь
вопросом:
-А это что еще такое? – бормотал он, чесал затылок – Может телефон, этой, как
ее там? Нина, Дина или еще как
В итоге до него дошло что это есть такое. Еще раз глянул на сумму
-Ой, мать твою! - громко заорал Арсение – Надо быть поскромнее
Так они с раду сменили клубы на загаженную основательно холостяцкую квартиру
Арсение, так как в квартире Раду бухать было невозможно. Там сидела настоящая
мигера, поборница трезвого образа жизни и любительница папаш, гуляющих со своими
детьми и меняющих им памперсы, королевна Анна.Так и очутились они на полу в
квартире Арсение (на полу, потому что сесть там было негде, все кресла, диваны
и стулья были завалены чем попало). Отменное виски пришлось сменить на бодягу,
купленную в супермаркете за углом, а после и на самогон из погребов главы клана
Тодерашей.
Однако и тут неудача вышла, деньга у Арсение закончилась и выпивка тоже. Было
принято решение забежать домой к Раду и вытащить из-под крышки унитаза старательно
припрятанную от жены заначку. Забежали. Арсение остался у двери, Раду рванул
в сортир. Из глубины квартиры донеслось:
-Ах ты засранец!
В Раду полетел использованный памперс, пока мальчик-одуванчик, Радик то есть,
смахивал с макушки отпечатавшуюся на макушке детскую неожиданность, Арсение
быстренько ретировался.
Так Арсение оказался на улице, в полном одиночестве. В засранную и одинокую
квартиру возвращаться не хотелось. Поглазев еще раз на оставшиеся денежки Арсение
пробормотал:
-А не навестить ли мне моего старого другана Дана
И побежал паковать чемоданы, не забыв хорошо припрятать бутылочку молдавской
самогонки.
Прозвучало объявлении, что самолет идет на посадку. Припрятанная
бутылочка самогона была удачно распита с соедом по креслу, который заплетающимся
языком заяснял, что он вообще-то трезвенник и все пытался погладить Арсение
по коленке.
-Ну что ты так? – причитал Арсение, смахивая назойливую руку – Убери! Я так
не хочу
Наконец самолет сел. Арсение доехал до самого сердца огромного Нью Йорка, его
внимание сразу же привлекла статуя Свободы.
-Ух ты, вот это бабень, у нас в Кишиневе такой нет – Арсение смотрел на статую
– А где ж мне Дана то искать? Может на голову этой бабени залезть и оттуда его
посмотреть?
С головы бабени Дана конечно же не было видно. Несчастный Арсение
брел по ночным улицам Нью-Йорка в растерянности. Вокруг сверкали неоновые вывески,
кипела жизнь, а он брел по улицам, несчастный, одинокий, всеми покинутый. Зайдя
в парк Арсение решил присесть на скамеечку, однако все они были заняты отдыхающими.
Найдя самого безобидного он присел на краешек лавочки.
-Не помешаю – несчастным голосом спросил Арсение
-Бутылка есть?
-Есть
-Садить
Отдыхающий, толстый, рыжий парень утешал Арсение, ласково гладил по головке,
арсение плакался в не совсем чистую жилетку отдыхающего. Они и сами не заметили
как перешли на родной им румынский, с колхозным молдавским произношением. Наконец
Арсение осенило:
-Ой, да ты же молдованин
-Ага, он и есть – икнув, подтвердил рыжий
-А как тебя зовут?
-Игорь. И как ж тебя, такого хорошенького сюда занесло то?
Арсение поведал рыжему свою проблему
-А, так ты Дана ищешь?
-Ты его знаешь?
-Конечно, мы с ним вместе рок играли, пока нас не вышвырнули из квартиры за
постоянный грохот. Уроды, соседи, не понимали они, что это не эта, как ее там,
какафе… каки.., фу, мать твою, какофония, а настоящий рок…
-А как мне Дана то найти?
-Под мостом, бруклинским, мы с ним каждую ночь меняемся, ночь я в парке, он
под мостом, и наоборот…
Радостный Арсение почти что бежал до указанного моста, при этом умудрился еще пару раз заблудиться, несмотря на то, что новый знакомый Игорь нарисовал ему на клочке бумажки, найденной в мусорном баке, подробный план. Арсение был счастлив. Во-первых он нашел Дана, ну точнее почти нашел, во-вторых, в этом огромном сером городе у него появился новый друг. Жизнь вновь была прекрасна.
Вот уже час Арсение шарился под мостом в поисках Дана, расталкивая
местных обитателей и вглядываясь в их лица. С каждой минутой надежда найти друга
таяла. Вот уже и закончилась территория моста, а Дан как сквозь землю провалился.
Только однажды ему попалось смуглое лицо, однако приглядевшись, Арсение понял,
что это лицо просто давно не умывали.
Опечаленный Арсение принялся искать укромное местечко, где можно было бы притулиться
с припрятанной бутылочкой огненной жидкостью, носящей гордое название виски,
покрайней мере именно в этом его уверяла весьма потрепанного вида продавщица.
Наконец-то местечко было найдено. Подвинув какую-то кучу тряпья, лежавшую на
этом самом местечке Арсение уселся на какую-то картонку и достал бутылку. Однако
куча тряпья вдруг заговорила голосом человеческим, на смеси румынского и русского
мата.
-Не трогай меня **** - сказала куча
Арсение вспомнил про говорящую золотую рыбку, которая исполняла желания и подумала,
что возможно это такой же случай и замер в ожидании слов: «Отпусти меня и я
исполню 3 твоих желания». Однако куча продолжала выдавать забористые маты. Арсение
отхлебнул глоток виски, и заметил, что куча поднялась, явно метя на его виски.
«Нет уж, дудки, помру, но виски без боя не отдам» - подумал Арсение.
-Ты кто? – завопил Арсение на кучу, прижимая драгоценную бутылку к груди
Куча продолжала поднимать, лицо кучи было закрыто
-Кто ты? Гюльчатай открой личико – в панике взвизгнул Арсение
-Арсение? - вдруг сказала куча – Как ты здесь очутился?
-Дан? Это ты? – на лице Арсение выступили слезы счастья
Дан скинул с себя тряпье, которым укрывался и кинулся обнимать Арсение, беспрестанно
целуя в обе щечки, аки Брежнев и приговаривая: «Друган, неужели ты?», «Да мой
ты сладкий, дай я тебя поцелую».
Поцелуи в щечку как то незаметно перешли в страстные поцелуи прямо в губки,
о чем оба давно мечтали, но решались осуществить. И вот спустя несколько мгновений
Дан уже нежно целовал шейку Арсение, оставляя на ней слюнявые следы и засосы.
Неловко, как прыщавые юнцы, они сдирали друг с друга одежду, по нескольку раз
пытаясь расстегнуть одну и туже пуговицу, периодически матерясь когда проклятая
молния не расстегивалась. Казалось сотня бомжей и копошащиеся в мусорных баках
крысы их вовсе не волновали, равно как и исходящее из мусорных баков амбре,
доносящийся из порта запах тухлой рыбы. Справившись наконец с одеждой они перешли
к более решительным ласкам, тщательно вылизывая друг друга. Дан оставил наконец-то
губы и шею Арсение в покое и перешел на его грудь, покрытую редкими волосками,
нежно прикусывая соски, проводя языком по груди вверх и вниз, оставляя нежные
поцелуи и спускаясь все ниже и ниже к заветному члену Арсение. Арсение закрыл
глаза, наслаждаясь долгожданными ласками, периодически постанывая и млея от
удовольствия, не обращая внимание на столь неудобное ложе любви, состоящее из
картонок и деревянных ящиков. Ну кто лишался девственности на удобной и мягкой
перине (а с мужчинами у него это было впервые, до этого были только невинные
поцелуи)? Ну практически никто. Тут Дан взял его член в рот, отчего наслаждение
стало практически неземным и он, как и любой девственник, тут же кончил и открыл
глаза, увидев кучу мерцающих звездочек. И кто бы мог подумать, что он найдет
свой рай под мостом, на грязной улице, неподалеку от мусорных баков. Однако
счастье тут же померкло, волшебство рассеяло, так как Дан тоже решил удовлетворить
свое желание и резко вошел в Арсение, не давая ему вырваться. Однако это длилось
не долго и рай сразу же вернулся. Когда Дан кончил они оба разлеглись на картонках,
в обнимочку, даже не потрудившись надеть на себя хоть какую-то одежонку. Прохладный
ветер, с душком тухлой рыбы и соленного моря, охлаждал их разгоряченные тела,
рядом вопил
мартовский кот, мяуканье которого обоим казалось песней ангелов. Так они пролежали
практически до самого утра, любуясь видневшимися вдали огнями мегаполиса. Ближе
к утру Арсение нарушил, установившееся молчание:
-А я думал, что ты на Манхеттене живешь – проговорил Арсение
-Ну Манхеттен здесь не далеко – лениво ответил Дан
-Не я думал, что на самом Манхеттене
-А. Да нет, я сначало жил в Квинсе, мы там играли рок
-Я знаю, мне Игорь сказал
-А, так ты уже познакомился с рыжим
-Ага. Слушай, ты же больше всех денег в группе загребал, а вот теперь здесь…
-Ну да. Сначала мы жили в Квинсе, там играли рок, весь день, а потом выпивали
и сочиняли тексты, пели их, а потом соседи, ничего не понимающие в хорошей музыке
нас выселили
-А что за песни ты сочинял
-Ну те, что мы в группе пели, я их по новой сочинял, что бы новый альбом записать.
И музыку под них роковую писал, только все струны на гитаре порвал, так что
когда все деньги пропили даже продать ее не смог
-А потом?
-А потом забили себе с рыжим место под мостом и в парке. Как видишь я не плохо
устроился
-Ага, вижу…
Когда стало уже светлеть они перебрались в номер в отеле, где остановился Арсение и стали строить планы на будущее….
А в это время, где-то далеко, далеко, на другом континенте, в Бухаресте,
что находиться в Румынии, Раду остервенело стирал пеленки, точнее целую кучу
пеленок, размышляя про себя, что надо было деньги не пропивать, а купить стиральную
машинку
А Анна сидела перед зеркало, выщипывала и без того уже выщипанные брови, и костерила
его за то, что они ютятся в однокомнатной квартирке, без бытовой техники, не
могут никуда выехать……